Синдром "настоящего мужЫка"

"Настоящий мужык" — увы, типичный продукт времени матриархальной деградации.

Болезненный страх несоответствия образу "настоящего мужчины", навязанный женским сообществом, преследует их всю жизнь. Отсюда — показная, нарочитая маскулинность, спесивая грубость, этакий бычачий эпатаж, показная псевдомужская бравада.

Чаще всего, "настоящий мужык" вырос в неполноценной семье, лишенный настоящего мужского воспитания. Отца у него или не было, или же он был номинально, проживая в семье как тень, под прочным "каблуком" матери будущего "настоящего мужыка".

К моменту возрастной зрелости "н.м.", отец, чаще всего уже умер от сердечно-сосудистых заболеваний или от алкоголизма. В результате "настоящий мужык" — продукт именно бабского воспитания.

Главной общей чертой т. н. "настощих мужыков" является решительное нежелание пользоваться главным мужским органом — мозгом. Все их представления о взаимоотношениях полов раскрашены в радикально черный и радикально белый цвета и оцениваются все с той же примитивной оценочной позиции: "настоящий мужык так не сделает". Характерная фраза, бросаемая с вызовом: "Ты чо, не мужык что ли?". Глубокие комплексы, взрощенные еще в детстве, наивно прячутся за показной агрессивностью и вычурной мужыковатостью.

"Настоящий мужык" убежден, что должен быть женат, непременно официальным браком, иначе какой же он "настоящий", - повторение бабских догматов под видом собственных мыслей является непременным атрибутом "настоящего мужыка".

"Настоящий мужык" — объект беспощадной эксплуатации со стороны жены, тещи, а, возможно, и подросшей дочери. Разумеется, эта эксплуатация базируется на его "настоящести" и давно привитом комплексе вины: он до смерти боится услышать от домашних едкий упрек в том, что он, де, "не настоящий", выдрессирован на этом страхе как собачка.

Часто "настоящий мужык" давно и прочно рогат, о чем и не подозревает. Если даже он обнаружит измены жены, то, скорее всего, ….простит и "поймет": ведь он — "настоящий". А "настоящие", как будет озвучено женой, "великодушные, понимающие и прощающие". Он терпеливо, понурив голову выслушает истеричные упреки в том, что "не оказывал ей должного внимания", "что она не чувствовала себя женщиной", - всю традиционную бабскую абракадабру, смысл которой не только в оправдании собственного блядства, но и в контратаке на "бесчувственного" мужа, усилении давно и прочно привитого комплекса вины.

"Настоящих мужыков" можно увидеть в гаражах и дворах, где с себе подобными они тщетно пытаются реанимировать давно убитое чувство собственного достоинства при помощи водки и многочисленных рассказах о собственной "крутости". Главное место средоточения "настоящих мужыков" - кладбище, куда они, загнанные постоянным чувством долга психологическим прессингом в семье, ухандоканные на 2-3 работах и многолетним пьянством, отправляются в 50-55 лет: ведь заботиться о здоровье, отдыхать и ходить по врачам не пристало "настоящему мужыку".

Весьма наглядно "настоящие мужыки" показаны в фильме "Дикари": это те три нелепых мужика, которые по команде своих жирных жен оторвались от распития водки и побежали защищать их "честь" и "поруганную общественную нравственность" от двух девочек, посмевших купаться голышом в безлюдном месте.

Д. Селезнев, 2012